АВТОРСКИЙ АЛЬМАНАХ "МагРем" И ПЕРСОНАЛЬНЫЙ САЙТ ЕФИМА ГАММЕРА


Ефим Гаммер: об авторе
Произведения в прозе
Поэтические произведения
Графика
Юмористические произведения

Ефим Аронович Гаммер

Член Союзов писателей, журналистов, художников Израиля и международных союзов журналистов и художников ЮНЕСКО.

 

Автор "Сетевой Словесности"

 

награды, дипломы

 галерея наград

 

новости, анонсы

 презентации, мероприятия

проза, новое

 проза, новые поступления  проза

журналистика, эссе

 очерки, статьи, репортажи

драматургия

 пьесы

exebook

 электронные книги

пресса

 пресса о Ефиме Гаммере

видео, аудио

 аудио, видео

фотогалерея

 фотографии

 

публикации в сети

 международное изд-во Э.РА

 "Журнальный зал." Россия.

 литературный интернет-журнал
      "Сетевая словесность"
      Россия.

 литературно-философский
       журнал "Топос". Россия.

 независимый проект эмиграции
      "Другие берега". Италия.

 общественно-просветительский
      и литературный журнал "День"
      Бельгия.

 "Мы здесь."   США.

 "Еврейский обозреватель." Украина.

 изд-во "Военная литература"
      Россия.

 журнал "Литературный европеец"
      и альманах "Мосты". Германия.

 Горожане на хуторе, Россия.

 "Мишпоха". Белоруссия.

 

 

Пресса о Ефиме Гаммере

ВСЕ ТЕМЫ

 16.09.2009
 Ефим Гаммер

Полемика: "Литературный Иерусалим"

в закладки: moemesto.ru memori.ru rucity.com rumarkz.ru google.com mister-wong.ru



ПОЛЕМИКА ВОКРУГ МОЕЙ СТАТЬИ "РОЗА ВЕТРОВ ЛИТЕРАТУРНОГО ИЕРУСАЛИМА" В ЖУРНАЛЕ "ЛИТЕРАТУРНАЯ УЧЕБА", ГДЕ, БЕЗ СОГЛАСОВАНИЯ С АВТОРОМ, ОНА БЫЛА ПОДВЕРГНУТА ЦЕНЗУРНЫМ СОКРАЩЕНИЯМ И ОПУБЛИКОВАНА В УРЕЗАННОМ ВИДЕ.

ЗДЕСЬ СТАТЬЯ ДАНА В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ.


ПОД НЕЙ - ПОЛЕМИКА.

Ефим Гаммер
© Yefim Gammer,2009

Роза ветров литературного Иерусалима


Второй номер альманаха “Литературный Иерусалим” собрал на своих страницах сорок столичных писателей, пишущих на русском языке. Это люди из Москвы и Риги, Санкт-Петербурга и Ташкента, Одессы и Киева, Ярославля и Екатеринбурга. Но всех их объединяет ощущение того, что они израильские авторы.
Первый номер “Литературного Иерусалима” увидел свет за восемь лет до этого, когда мы отмечали 3000-летие нашего вечного города. Тогда еще по-настоящему не проявилась израильская, я бы сказал, сущность писателей-репатриантов, так как многие из них, нынешних, репатриировались в Израиль в 90-х годах минувшего века. Но линия на обретение собственного писательского “я” в своей стране, особого видения мира через призму Иерусалима и Израиля уже наметилась. Ведь что ни говори о путях развития литературы, израильский все же отличен от российского. Тем более, что нам, репатриантам из бывшего СССР, выпал лотерейного счастья жребий проторять его самостоятельно: не ходить по протоптанным прежде ходоками к Ленинской премии от соцреализма дорожкам в “Совпис”, “Молодую гвардию”, “Детгиз”, в литфонд и бесплатную поликлинику для членов СП, чтобы нам прочищали мозги от крамольных мыслей, а рукописи от идеологических погрешностей. Нам выпало дарованное, можно сказать, по велению неба, право выбора - или оставаться Там (в Союзе) эпигоном дозволенного, скажем, Рождественского и Симонова, или Здесь (в Израиле) открывать себя, не то что заново, а по-настоящему, отталкиваясь от природного “я”, побитого некогда молью советской действительности. Немыслимая в прошлом возможность - стать самим собой, не боясь цензуры и нагоняев партийного начальства, не прячась под русскими, придуманными из отчеств, тоже перекроенных на русский манер, фамилиями.
Израиль спас нас и от авантюрных, порой надуманных и бесплодных поисков темы и сюжета. Нам не понадобилось, как Брет Гарту либо Джеку Лондону превращаться в золотодобытчиков, чтобы среди отвалов пустой породы вылавливать на лотке блестящие искорки удачи. Единственное, что раздражало, но не диссидентов, конечно, так это изменение статуса: уютное созвучие “советский писатель” пришлось сменить на нечто малопривлекательное - “русскоязычный”, будто недоделанный какой-то.
Правда, повернув время вспять, вспомним: ни тому же Брет Гарту, ни тому же Джеку Лондону, ни их предшественникам, не надо было зваться на потребу старшему брату из Туманного Альбиона “англоязычными”. Назвались американскими, и лады. От английской литературы ничего не убавилось. А американская на английском языке встала с ней вровень.
То же Израиль предложил сделать и нам, репатриантам, пишущим на русском языке. Не уверен, что такая же привлекательная для творческого раскрытия доля выпала тем израильтянам, кто работает на идише, английском, французском, испанском, так как у них всегда была возможность печататься в стране исхода. Парадокс! Получается, им повезло меньше. Нам же, если мы не замшелые эмигранты, - становиться израильскими писателями, пишущими на русском языке. Тем более, что русская литература ныне, с нашим отъездом из России, стала международной. Она создается на равных не только в Москве и Петербурге, но и в Израиле, США, Франции, Германии. И этот процесс будет продолжаться еще, минимум, лет тридцать.
Разумеется, можно именовать себя и русским писателем в Израиле. Но, как мне представляется по некоторым высказываниям россиян, считающих себя исконными, эта самоидентификация годится только, так сказать, для местного употребления, для биения себя в грудь, на кухне, за чаркой, когда российского отлива муза задирает сзади подол платья и показывает тебе то место своего бестелесного организма, которое, как правило, демонстрирует Фортуна. Исторически сложится так, что идентифицировать нас - русские мы писатели или не совсем - будут все же в метрополии наши коллеги, а иногда и некоторые из их советников, имеющие собственные, подчас и не совсем литературные представления, о “русскости” того или иного израильского автора и, что не менее важно, его произведений.
Все это было очевидно уже и тогда, когда вышел в свет первый номер “Литературного Иерусалима”, собранный благодаря энтузиазму Бориса Камянова и оформленный, как и второй выпуск - (редактор-составитель Вильям Александров) - поэтессой и художницей Асей Векслер.
Иерусалимским писателям представлялось: у них есть шанс правдиво рассказать о современном Израиле. Им хотелось встать перед миром из оболганной нашей действительности, и это им удалось. Об этом и свидетельствует второй номер альманаха “Литературный Иерусалим”, наглядно - строка за строкой - доказывающий, что иерусалимская группа писателей - это не какой-то мимолетный фантом, а жизнедеятельный, одаренный творчески и талантливо многоликий организм. Наиболее четко и предметно видовая отметка “Сделано в Израиле” присутствует в очерковых произведениях В. Фромера, Л. Гринберг, А. Любинского. Наверное, не случайно все они бывшие долголетние сотрудники радио “Голос Израиля” - “РЭКА”. Журналистика, если она не дань скорописи и шаловливости настроений, способствует глубокому проникновению в реалии жизни. “Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете” - потаенный смысл этого ведь не в итоговой заметке, а именно в тех трех сутках преодоления, тех сутках, восприятие которых выльется время спустя на страницы книги в виде повести или рассказа.
В путевом очерке В. Фромера описана Москва, где он побывал недавно после семилетнего перерыва. “Сегодня Москва - чистая, ухоженная, напоминающая щеголя,” - пишет он. И вот в этой, пусть и чистой, пусть и ухоженной Москве израильтянину не во вред оставаться нерасшифрованным: в подобной ситуации лучше видится да и на себя не обращаешь чужого внимания. Таким, “нерасшифрованном”, Володя вошел в книжную лавку журнала “Москва”, где некий мужчина лет сорока, побывавший недавно в США, витийствовал о жидо-масонском заговоре. В свободном пересказе его речь выглядит таким образом: “Эта иудейско-масонская цивилизация обречена, потому что противоречит Божественной природе человека. Ритуальные надругательства американских иудеев над христианской культурой охватили все сферы жизни и носят уже открытый характер. Изуверские секты существовали в иудаизме всегда. И некоторые из них использовали христианскую кровь для приготовления мацы. Это ведь доказано”.
Если бы Фромер был израильтянином разве что по паспорту, а не по существу, он, должно быть, промолчал бы. Но он был израильтянином. И спросил: “Кем доказано? Евреи пекли мацу во время своих скитаний по Синайской пустыне свыше трех тысячелетий назад. Где они тогда брали христианскую кровь?”
Понятно, что его словесный противник впал в ступор, выбитый простым логическим заключением из привычной антисемитской колеи. Этот случай напомнил мне другой, произошедший со мной, тоже израильтянином по существу, в Риге, в 1992 году, когда я приехал туда - после тринадцатилетней отлучки - на открытие персональной выставки моих графических работы, которые прежде выставлялись во Франции, США, Канаде, Австралии.
Вечером, недалеко от рижского памятника Свободы, меня остановила молодая пара высокорослых латышей, мужчина и девушка лет двадцати. Девушка на ломаном русском попросила у меня сигарету. На мое “лудзу” - “пожалуйста” ответила “палдиес” - “спасибо” и, дымя, пошла с парнем в сторону Даугавы. И вдруг, в десяти шагах от меня, обернулась и крикнула на всю улицу, то ли от излишка патриотизма, то ли алкоголя в крови, опять-таки на ломаном русском:
- Мне противно курить твой русский “Космос”.
Меня же - не поверите - возмутило не ее отрицательное отношение к продукции российской табачной фабрики. Я не травил себя ее никотином, курил наши, израильские сигареты. Мне стало обидно за Израиль и, разумеется, за русских, которых кругом пруд пруди, но никто не подает голос. И вот в состоянии дикого возмущения я тоже повернулся лицом к девушке и, забыв, что расшифровываться в эти вечерние часы не следует, закричал на чистом русском, правда, без матерного эквивалента или же перебора в три этажа.
- Дура! - кричал я, избегая непечатных выражений, - ты куришь наш израильский “Тайм”, а не какой-то “Космос”!
И что? А то, что я застыл в ожидании нападения, памятуя, что был чемпионом Латвии по боксу еще до рождения этих влюбленных голубков с ножичком, вполне вероятно, вместо клювика. Правда, воспоминания об этом в Риге, зимой 1992 года - что мертвому припарки...
Молодые люди подбежали ко мне и, не догадываясь, какой тяжелой свинчаткой налиты в карманах куртки мои кулаки, начали извиняться. И это в присутствии посторонних людей, в большинстве своем русских. Нет, не придумано, самым человеческим образом стали извиняться. На русском, не родном для них языке, и оттого полузабытом, но родном для меня, уехавшего из Латвии от советской, довлеющей еще долго над ними власти, - давным давно, в 1978 году. Молодые латыши поняли - я израильтянин. И осознали... много чего осознали. Будто каким-то чудесным образом - неужели благодаря израильской радиоволне? Маловероятно! - прониклись строками Леи Гринберг (Леи Алон). “Может ли что-то прочнее привязать к земле, чем сама земля? - спрашивает она в очерке “И возрадуется несущий снопы свои...”, который некогда, как я подозреваю, транслировался и по нашему, всемирно доступному теперь радио. И сама себе, да и всем читателям “Литературного Иерусалима” отвечает так: “Помните, у Сент-Экзюпери мимолетный образ садовника, покидающего этот мир? Умирая, он говорит: “Иногда, копаясь в огороде, я уставал до седьмого пота, ревматизм донимал, болела нога, я проклинал это рабство. Так вот сегодня я бы хотел копать. Когда копаешь, так вольготно дышать!”
Вольготно дышать... В Иерусалиме, возлюбленном шахидами-самоубийцами городе, каждому жителю полагается медаль “За ежедневный героизм жизни”. А иерусалимскому писателю еще и за самоотверженную работу за письменным столом. Какой мощи его творческие силы, если их не способны парализовать ни фанатик с тротиловым поясом, ни десятки телефонных звонков сразу же после очередного взрыва: “Как у вас? Все целы? Живы?”
И тут я раскрою одну, кровоточащую, надо признаться, рану. С ней живет чуть ли не каждый иерусалимский литератор - (и не только литератор)... Но мало кто возьмет на себя смелость говорить о ней открыто. Дело в том, что мы как на войне. А на войне - как на войне: никто не знает своей судьбы, никто не застрахован от превратностей - вдруг и его черед... вдруг и по его душу мифическая Аннушка пролила масло... или по душу кого-либо из родственников... А это... это... Услышав о необоримом горе, человек немеет, у писателя отнимается рука, в сердце гаснут надежды... Вдруг - не дай Бог... И вот в этой ситуации, в этой ежедневной беготне наперегонки со взрывной волной, хочется быстрей, как можно быстрей, до нового покушения, которое может оказаться “ужаснее” предыдущих в личном, напечатать последнюю, выношенную сегодняшним Иерусалимом вещь, будь то повест, рассказ, стихи. Чтобы успеть... Успеть до очередного теракта... Успеть в Осознании, что ты, именно ты успел. Успел до вечной немоты. До отключения мысли и сердца. И об этом, потаенном, но правдивом и не придуманном надо помнить, и понимать непредвзято, иначе сами себя понимать разучитесь. А когда понимаешь себя без стеснения, понимаешь и других, олицетворяющих, как уже и ты, в незнакомых до поры глазах Иерусалим. “Я сворачиваю в зеленый двор, заросший кустами акации, с огромным кактусом посередине, с диковинными цветами, ветвящимися по подоконникам двухэтажного особняка, в стенах которого несколько лет прожила поэтесса Рахель, - пишет Александр Любинский - (эссе “Улица Невиим”). - Но я иду мимо, к белому прямоугольнику домика Герды и Вольфа. Когда я познакомился с ними, Герде уже тяжело было носить свое сухонькое тело. Протрудившись всю жизнь, она томилась своей пенсионной свободой и работала бесплатно неподалеку, в библитеке дома Тихо...
Вся семья ее погибла в Катастрофе. Герда могла получить компенсацию от германского правительства, но, не задумываясь, отказалась от нее, и ни разу не побывала на своей бывшей родине...
В первые годы после ее смерти я иногда сворачивал во двор, подходил к двери, смотрел, все ли стоит возле дома старенькая машина Вольфа и выглядывает из ящика свежий номер “Джерузалем пост? ...А потом перестал ходить. Зачем? Пусть все остается так, как было когда-то. Пусть память будет живой, а жизнь обратится в память. Пусть длится этот камень и этот свет, белый след в неистово-синем небе. И никогда не кончается улица Невиим”.
И никогда не кончается в н а с Иерусалим, добавлю от себя, чтобы еще раз подтвердить - иерусалимский сборник сделан не туристической прозы-поэзии ради, хотя и пронизан рассказами и воспоминаниям о том, далеком, минувшем. О городах, о далях почившего в бозе Советского Союза. Но и эти, мемуарного толка вещи, делаются как бы со смотровой башни царя Давида, из Иерусалима. Таковы - неожиданный, хотя и предполагаемой концовки, рассказ Игаля Городецкого “Осенний диалог за чашкой чая” и лирическая миниатюра Илана Рисса “Наказание”. Таковы “Приношения сыновей Ктуры” - уже не просто писателя, а знатока Каббалы Эли Люксембурга, главы из повести “Пилюли счастья” Светланы Шенбрунн и “Кадиш по Гейне” Вильяма Баткина. Таковы, пусть с натяжкой, пусть просто по духу, по месту написания раздумчивые, а подчас иронические и озорные произведения Вильяма Александрова, Лорины Дымовой, Алисы Гринько, Нины Елиной, Григория Марьяновского, Тамары Дубиной, Марьяна Беленького. И совсем узнаваемые, иерусалимского камня сколки - отрывок из моего сатирического романа “Засланцы”, полностью напечатан в Санкт-Петербурге - “Сетевая словесность”, 2006 год, а также произведения Дины Ратнер, Леонида Левинзона. Или милый и вдумчивый одновременно литературный портрет актрисы Гилы Альмагор, написанный Златой Зарецкой. Либо... Ну, тут впадаешь просто в опасное плавание по морю имен и фамилий, которое, какой бы правильной ни была штурманская прокладка, обязательно выведет на рифы. И какой же выход? А выход элементарен: не зря же я в прошлом морской журналист из легендарного “Латвийского моряка”. Сейчас я просто-напросто дам в подборку несколько строчек наших иерусалимских поэтов, и они поведут тебя, дорогой читатель, по лабиринтным путям их творческого ”я”.

Лиора Кнастер:
“В этом городе, имя которому -
воздух и свет,
я могла бы родиться,
но это случилось не так.
Я должна появиться
опять через тысячу лет
только здесь,
а не там,
где морозного инея
знак”.
Белла Верникова:
“Минимализм утешителен,
когда поэт Борис Пастернак
в одной строфе, написанной по-русски,
определяет сущность поэзии -
ОБРАЗ МИРА, В СЛОВЕ ЯВЛЕННЫЙ -
и дает метафору окрыленности стиха:
ПРОЩАЙ,
РАЗМАХ КРЫЛА РАСПРАВЛЕННЫЙ,
ПОЛЕТА ВОЛЬНОЕ УПОРСТВО...”

Елена Аксельрод:
“Я живу на улице
Имени пророка.
День и ночь он, умница,
Дремлет у порога.
Я живу на улице
Не судьбы, а рока”.

Сусанна Черноброва:
“ГИЛО, 2001
Ты с пригорка следи, как уходит никто в никуда.
Ты, простая мишень на окраине звездного неба,
Город цвет потерял, стал бесцветным, как все города,
Где есть тюрьмы, обиды, скульптуры из серого хлеба”.
Владимир Френкель:
“Он нашими страстями населен,
Он знает все о нашем воскрешенье,
Он - целый мир, и он же - небосклон,
Как города и мира завершенье”.
Владимир Ханан:
“Разве не так же тоскует о Боге
Маленьких пламя свечей,
Как человек, обреченный тревоге?
Как бы я выжил - ничей?!”
Рина Левинзон:
“Ни жара не бойся, ни студа,
от ветра, слепящего нас.
На улице Бен-Иегуда
таинственный ангел - откуда? -
чего только нам ни припас”.
Александр Воловик:
“Я смотрел, к неземному готовясь,
Свет небес примеряя судьбой.
И слова, волновавшие совесть,
Поднимали меня над собой...”
Евгения Завельская:
“НЕ
В
ПУСТЫНЕ НО САМ ПУСТЫНЯ
Я
БУДУ ПЕТЬ ПЕСНИ МОЕГО БЕССЛАВЬЯ
У
МЕНЯ НЕТ ДРУГОЙ ДУДКИ КРОМЕ ДУДКИ МОЕГО ГОРЛА
ТЫ
ВЗОЙДЕШЬ
НА ЭТУ ТВЕРДЬ НА ЭТУ ВОДУ
ТЫ
БУДЕШЬ СМОТРЕТЬ НА ДНЕВНОЕ СВЕТИЛО
ТЫ
ПРОСТИШЬ МОЕМУ СЕРДЦУ ТО ЧТО Я НЕ ПРОЩАЛ МОЕМУ СЕРДЦУ”

“Литературный Иерусалим” сотворен людьми, которые уже иначе, не по иерусалимски, мыслить и жить не могут, и это наносит свой, неповторимый отсвет на все, что духовно они создают. И не важно - рассказ ли это, стихи. О себе. О вечном городе. О каком-либо затерянном в памяти кишлаке или всплывшем внезапно из прошлого чекисте Яше. Не важно! Не важна в этом смысле и инструментовка вещи - оптимистическая ли она, печальная, ностальгически тоскливая. Важно ощущение при восприятии. При любом раскладе звучит эта вещь в регистре древнего Иерусалима, будто настроена по дудочке пастушка Давида, еще не победителя Голиафа, - по самому верному камертону для человека всех времен и народов, где бы он и когда ни жил.
Убедителен ли я или не очень, стремясь выстроить концепцию, верную, как мне представляется, для многих пишущих? Не знаю... Судить вам... Но знаю другое: меня - в данный момент не литературоведа, не критика, а израильского писателя и журналиста, работающего на единственно родном русском языке, - компасной стрелкой к цели направляют строки маленькой поэмы Беллы Верниковой “По причине минимализма”.
“В прежние века обнажали шпаги,
в наше время обнажают прием,
чтобы в гламур высокой моды
облечь обнаженную до предела натуру”.

Точнее не скажешь...

---------------------------

ПОЛЕМИКА ВОКРУГ МОЕЙ СТАТЬИ "РОЗА ВЕТРОВ ЛИТЕРАТУРНОГО ИЕРУСАЛИМА" В ЖУРНАЛЕ "ЛИТЕРАТУРНАЯ УЧЕБА", ГДЕ, БЕЗ СОГЛАСОВАНИЯ С АВТОРОМ, ОНА БЫЛА ПОДВЕРГНУТА ЦЕНЗУРНЫМ СОКРАЩЕНИЯМ И ОПУБЛИКОВАНА В УРЕЗАННОМ ВИДЕ.

----------------------------

Открытое письмо
31.08.2009 09:31 Открытое письмо редакции журнала «Литературная учеба»

г-ну Е.А. Гаммеру



Господин Гаммер!



Получив от Вас материал об альманахе «Литературный Иерусалим», мы публикуем его в нашей рубрике «Живые журналы», где читатели «Литературной учебы» знакомятся с действующими русскоязычными изданиями, в том числе и зарубежными. Однако редакция не могла обойтись в случае с Вашей статьёй без серьёзной правки. Крупные сокращения касаются прежде всего неприятно поразивших нас мест в тексте, в которых Вы, Ефим Аронович, в ущерб главному — рассказу о «Литературном Иерусалиме» и его авторах — сочли позволительным для себя весьма некорректно отзываться о русской литературе вообще и русских писателях в частности. Вот красноречивая цитата: «Тем более что русская литература ныне, с нашим отъездом из России, стала международной. Она создаётся на равных не только в Москве и Петербурге, но и в Израиле, США, Франции, Германии. И этот процесс будет продолжаться ещё минимум лет тридцать.

Разумеется, можно именовать себя и русским писателем в Израиле. Но, как мне представляется по некоторым высказываниям россиян, считающих себя исконными, эта самоидентификация годится только, так сказать, для местного употребления, для биения себя в грудь, на кухне, за чаркой, когда российского отлива муза задирает сзади подол платья и показывает тебе то место своего бестелесного организма, которое, как правило, демонстрирует Фортуна».

Относительно вышеизложенного мы вынуждены заметить Вам, что русская литература стала международной ещё в эпоху Достоевского и Толстого, а никак не со времени пресловутого «отъезда из России», и будет оставаться таковой, надеемся, гораздо дольше непонятно откуда взятых Вами «лет тридцати».

В другом месте Вы так отзываетесь о писателях-евреях, говоря от имени их всех: «Ведь что ни говори о путях развития литературы, израильский все же отличен от российского. Тем более что нам, репатриантам из бывшего СССР, выпал лотерейного счастья жребий проторять его самостоятельно: не ходить по протоптанным прежде ходоками к Ленинской премии от соцреализма дорожкам в “Совпис”, “Молодую гвардию”, “Детгиз”, в литфонд и бесплатную поликлинику для членов СП, чтобы нам прочищали мозги от крамольных мыслей, а рукописи от идеологических погрешностей.. Немыслимая в прошлом возможность — стать самим собой, не боясь цензуры и нагоняев партийного начальства, не прячась под русскими, придуманными из отчеств, тоже перекроенных на русский манер, фамилиями. <…>

Нам выпало дарованное, можно сказать, по велению неба, право выбора — или оставаться Там (в Союзе) эпигоном дозволенного, скажем, Рождественского и Симонова, или Здесь (в Израиле) открывать себя, не то что заново, а по-настоящему, отталкиваясь от природного “я”, побитого некогда молью советской действительности».

Не потрудитесь ли объяснить (прежде всего самому себе), г-н Гаммер, отчего тогда в сопроводительном письме Вы не постеснялись скрупулезно собрать нижеследующий список собственных наград:

«2008 год — лауреат Бунинской премии, серебряная медаль. Москва.

2007 год — лауреат международной премии “Добрая лира”, учреждённой в Санкт-Петербурге, в номинации “Художественная литература — крупные формы”.

2005 год — удостоен “Золотого знака” и звания лауреата национальной Российской литературной премии “Золотое перо Руси” в номинации “Проза”, стал одним из победителей международного конкурса по детской литературе, проведённого в Интернете, на сайте “Сказка”.

2003 год — лауреат Российского литературно-журналистского конкурса, учреждённого к 300-летию Санкт-Петербурга, в номинации “Зарубежные СМИ, выходящие на русском языке”».

Не странно ли, согласитесь, русскоязычному автору, изображающему русских писателей бьющими себя в грудь «на кухне, за чаркой, когда российского отлива муза задирает сзади подол платья», унижающему тех отечественных писателей-евреев, которые пренебрегли «лотерейного счастья жребием» вовсе не из желания стать «эпигонами Рождественского и Симонова», и не покинули Россию, публиковаться с ними на одних страницах в российских журналах, и при этом допускать неосторожные, прямо скажем, оскорбительные замечания в их адрес, получая из их же рук литературные награды?

Поскольку нам не могло выпасть и не выпало «дарованное, можно сказать, по велению неба» право выбора, поскольку наш единственный дом — здесь, в России, где Вы, г-н Гаммер, некогда так удачно освоили литературный язык, где незаурядный писательский талант Ваш всемерно поощряют, мы указываем на опасность националистических выпадов, вызывающих взаимное и, к сожалению, не беспочвенное — именно благодаря таким выпадам — раздражение.

Надеемся, что прочие авторы и редакторы выходящего на русском языке альманаха «Литературный Иерусалим» ни в малейшей степени не разделяют презрительного и надменного отношения к писателям иной, в том числе и русской национальности, а также, пользуясь случаем, напоминаем: редакция российского литературно-критического журнала «Литературная учеба» и впредь будет предоставлять свои страницы для информации о наших коллегах — русскоязычных литературных изданиях.

Редакция журнала «Литературная учеба»



----------------------------
Открытое письмо в ответ на открытое письмо
« : Сентября 14, 2009, 09:15:19 pm »

--------------------------------------------------------------------------------
Господа из редакции "Литературной учебы", в частности господин Максим Лаврентьев, после прочтения вашего открытого письма писателю Ефиму Гаммеру
http://lych.ru/online/index.php/component/content/article/22-2009-07-17-15-41-36/399-2009-08-31-09-34-44

у меня нет никакого желания залезать в ваш журнал или на сайт, чтобы найти остальные имена людей из редакции. Какая разница?

(прмеч. от 15 сентября) На случай, если вы сотрете это свое письмо или переместите его по другой ссылке, я разместила и текст вашего письма, и свой ответ Чемберлену у себя на сайте. вот тут www.era-izdat.ru/pismo-efimu.htm
С форума ЛГ мое письмишко стерли совсем. Вероятно, испугался А. Яковлев - он вроде бы в вашей редколлегии...)


С чувством омерзения прочитала ваше это самое открытое письмо Ефиму Гаммеру (лауреату премии им. Бунина 2008 г.). Письмо никем не подписано, оно подписано "редакция"... Это некрасивая, хулиганская склока. Не литературная, а русско-еврейская. Причем - такой характер эта склока носит не по инициативе Ефима Гаммера, а по вашей воле, господа. Не надоело ли вам?

Начнем с того, что вы не поставили автора в известность о публикации его материала об альманахе "Литературный Иерусалим" и о тех изменениях, которые вы без ведома автора сделали в тексте. Это говорит о вашей «высокой» издательской культуре.

Продолжим тем, что еврей, слава Богу, наконец имеет право жить в своей стране, писать, что хочет, и не мешать вам, русским, самим созидать свою страну, не кажется ли вам? Но если он при этом еще и русский писатель, да не просто так, а лауреат престижных премий, - снимите шляпу!
Вам не понравилась его статья? Не публиковали бы.Тем более - не вносили бы туда изменений без согласия автора.

А также добавим, что может быть, Вы невнимательно читали статью Ефима и не поняли, что в том месте, где Муза поворачивается своим задом, дело происходит не на московской кухне, а на иерусалимской...
Вам в пылу патриотизма представилось, что Ефим нападает на русских? А сказано было как раз совсем иное: когда мы в Израиле стучим себя в грудь, говоря, что мы русские писатели, не следует забывать, что это отнюдь не аксиома для самих русских и некоторых из них раздражает... Может быть, Ефим и прав.

Но не стоит забывать, что русский язык – это международный язык, на котором говорят и пишут 30 миллионов его носителей за пределами Российской Федерации. И не вам решать, кому и что на нем писать. Не вам судить, где начинается и где заканчивается русская литература. Она жила до вас и переживет вас, я надеюсь. Кто вы такие? Обыкновенные недоучки.


Я позволю себе привести цитату из письма Ефима Гаммера, когда он, этот мудрый человек, удивительно благодушно реагируя на ваше хулиганство, пытается объяснить свою позицию:

«Ныне русская литература международная, поскольку одновременно делается в разных странах выходцами из СССР, и при этом уже не только на русском материале. Это совсем другое по сравнению с тем, как она создавалась Гоголем, Достоевским, Тургеневым, когда они просто-напросто жили за границей, а русская литература имела МЕЖДУНАРОДНОЕ признание. И сейчас она имеет международное признание, но растет уже не только на русском поле и питается не только соками российской действительности.Это говорит о ее развитии, о прогрессе, а не упадке. Процесс создания нынешней международной русской литературы я ограничил 30 годами, т.к. наши дети уже писать на русском не будут. Но если в журнале "Литературная учеба" полагают, что отток талантливых литераторов из России будет продолжаться сто лет, то в этом случае, признаю, что ошибся в сроках…»

В то время, как мы с Вами, Максим, учились в Литинституте, я немного раньше, в 80-е годы, а вы немного позже, в 90-е, Ефим Гаммер уже был сложившимся писателем и журналистом. Он старше нас с Вами, Максим, на целое поколение! И все прелести СССР он испытал на себе.

В то время, когда сам Ефим Гаммер поступал в Литинститут, той лояльности и свободы, как в наше время, Максим, не было. Вы русский, я - еврейка, но меня приняли в институт за талант.

А во времена Ефима Гаммера, во второй половине шестидесятых годов, было так. Чтобы получить приглашение на экзамены в Литературный институт, нужно было сначала пройти творческий конкурс и заполнить анкету с указанием национальности. Подозревая, что его национальность не позволяет пройти этот конкурс, Ефим стал посылать с одного и того же адреса: Рига, ул. Янки Купалы, 5, кв. 21 два письма со стихами. Одно за подписью Гаммер, другое за подписью Ефимов. Ефимов проходил творческий конкурс и получал приглашение в Москву на экзамены. Гаммеру отказывали в праве на поступление. В результате Ефим конкретно разобрался - что к чему, и поступил в Латвийский государственный университет на отделение журналистики.

И что же? Он не озлобился от таких вещей в нашем СССР... Работал, писал, выпускал книги, любил и любит русскую литературу и сам ее создает, проживая в столице зарубежной русскоязычной литературы - Иерусалиме.

А вы, господа из редакции Литучебы, живете в своей стране - России. Это так хорошо - когда евреи живут в своей стране, а русские - в своей. Это усиливает их дружбу и помогает созидать вместе нашу великую литературу на русском языке. Так наслаждайтесь жизнью и имейте чувство собственного достоинства - не скалить зубы на писателей, проживающих за рубежом. Уважайете себя, господа, не позорьтесь.

Я не знаю, сколько лет главному редактору, но то что его заму Максиму лет слишком мало, чтобы учить Ефима Гаммера, прожившего тяжелую и трудную жизнь в СССР, - это я знаю точно. И не Вам, Максим, судить, верно ли оценивает Ефим некоторых официозных СОВЕТСКИХ писателей.
Зачем вы врете, приписывая Гаммеру презрительное отношение к "писателям русской национальности"? Вы,господа, просто провокаторы и хулиганы.
Возможно, господа из редакции Литучебы, вы и являетесь людьми, русскими по национальности, но русскими ПИСАТЕЛЯМИ вас назвать невозможно. Русский писатель - это не национальность, а звание. Вы обязаны немедленно и письменно на страницах журнала извиниться перед Ефимом Гаммером. Ефим же Гаммер русским писателем называть себя может с полным основанием.


Издатель, в том числе нескольких книг Ефима Гаммера

член Союза писателей Израиля,

член Союза писателей Москвы

член Международной Ассоциации писателей и публицистов

APIA (Лондон), гражданка Израиля и России

Эвелина Ракитская

Москва -Тель-Авив

www.era-izdat.ru

Открытое международное издательство "Э.РА"

« Последнее редактирование: Сентября 15, 2009, 01:17:07 pm от Эвелина Ракитская » Записан

----------------------------------

aruta
Гость форума

Сообщений: 2


Re: Открытое письмо в ответ на открытое письмо
« Ответ #1 : Сентября 15, 2009, 05:58:43 pm »

--------------------------------------------------------------------------------
Позвольте мне как члену редколлегии ответить Вам следующее:

Напрасно вы полагаете себя русскими писателями, если иметь ввиду хоть какую-то видовую разницу между русскими и советскими. Именно вы и такие как вы являетесь, по моему разумению, писателями советскими, потому что даже в открытых письмах не удерживаетесь от высокомерного и наглого тона по отношению к тем, кого вы полагаете "братьями меньшими".
Лично я на месте редакции никаких извинений г-ну Гаммеру не принёс бы именно в силу того, что он обратился в редакцию посредством вашей бранчливой эпистолы.

Что совершенно несуразно и свидетельствует о вашей сугубой советскости - нарочитая слепота в отношении собственных слабостей и преувеличенная способность открывать их в оппонентах, не чуждаясь никаких оскорблений.

1. Вы требуете снять шляпу перед г-ном Гаммером и его наградами в России - с чего бы? Почему это вечно должны делать в России перед всяким, кто объявил себя русскоязычным писателем? Почему бы не наоборот ему не снять шляпу перед теми, кто в оставленной им стране пытается что-то делать для русской литературы, если уж она ему хоть немножечко дорога?
2. Вы отрицаете возможность патриотизма у русских, тогда как патриотизм еврейский для вас является само собой разумеющимся. Евреи защищают свою страну, а русские просто базарят и замышляют погромы - вот ваша логика испокон века. "Пыл патриотизма" - это для нас. Про евреев, разумеется, будет сказано совершенно по-другому. Без всякой иронии и сарказма, так вам присущих. Юпитеры и быки - с какой стати?
3. "Вы русский, я еврейка, но меня приняли в Литинститут за талант" - в этой фразе при желании можно видеть следующее - русским, может быть, в советско-антисемитские годы не надо было быть талантливыми, чтобы их приняли в Лит, а евреям надо было быть талантливыми вдвойне. То есть, вы талант, а Максим - бездарность, и только потому что русский.
Что за причудливый логический выверт? Неужто это допущение, весьма вольное, распространимо на всех евреев? Неужто вы станете отрицать, что в Литинституте во все годы его существования училось огромное количество евреев, которым не надо было скрывать своих фамилий?
Загляните в именной архив Литинститута, где скрупулезно, с самых тридцатых годов, указывался "пятый пункт" каждого принятого обучаться студента. Жаль, что архив еще не выложен в электронном виде в сеть в назидание вам и вам подобным. Само его выкладывание сразу бы заткнуло рты спекулирующим на антисемитской тематике.
4. Наконец, у вас хватает совести и ума совершенно бездоказательно называть Максима и всю редакцию скопом хулиганами, провокаторами и недоучками. Это что значит? То ли, что у нас дипломы о высшем образовании других цветов, чем у вас? Или ваш Б-г красит еврейские дипломы дополнительно каким-либо бесцветным составом для распознавания истинными доучками? Или, может быть, у вас больше сдано предметов, чем у нас? На лучшие оценки? Не мелите чепухи.
5. Вы отказываете нам, жившим в СССР и живущим в России сейчас, называться русскими писателями? Блестящий ход... И лишь на том основании, что мы оскорбили вашего боевитого знакомца? Виртуозно, Эвелина. Однако примите во внимание, что не вы покамест даруете это звание, и не г-да гаммеры, слава Богу.

Возвращаю вам ваш вопрос - не надоело ли вам? Неужели на ненависти к бывшей родине вы продолжаете делать свои капиталы? Неужели это до сих пор вам приносит хоть какой-то доход в среде таких же, как вы сами, писателей?

Нет, вы не русские. Вы советские. Поскольку полемические приемы унижения и беззастенчивого перевирания возникли на нашей многострадальной земле в период советский. Ульянов Ленин чуть ли не первым открыл, что оппонента можно беззастенчиво унижать, надеясь лишь на красноречие и то, что никто не поймает за руку.
Вы пойманы.

Сергей Арутюнов

----------------------------

« Последнее редактирование: Сентября 15, 2009, 06:13:28 pm от Lych.ru » Записан



Эвелина Ракитская
Гость форума

Сообщений: 2


Re: Открытое письмо в ответ на открытое письмо
« Ответ #2 : Сентября 16, 2009, 12:00:05 am »

--------------------------------------------------------------------------------
Господин Арутюнов. Драгоценный Сергей!
хотела ответить Вам серьезно, но что-то раздумала и всё стерла. Ничего я от Вас не требую. Оставайтесь в шляпе.)))
Да, я лично, конечно, не русская. У меня сие записано в документах.
Мне скучно и грустно. Чтобы у Вас не разбегались мысли, я поясню - в настоящее время я нахожусь в Москве.

Дальше я продолжу не для вас, а для тех немногочисленных читателей, котоыре иногда заходят на форум вашего не слишком популярного журнала.
Конечно, литература Ефима Гаммера и всех писателей, пишущих по-русски в Иерусалиме, - русская. Она выросла на русской литературной традции, пронизана образами и дышит всем таким - вы понимаете, каким. Пушкиным, Гоголем, Есениным и проч. Но в то же время они и нерусская, а еврейская, израильская, потому что в ней поднимаются проблемы, возникшщие у писателей в новой реальности, и видится новое самоощущение, которое возникло у этих писателей на своей исторической родине.
Смешение всего этого безумно интересно!
Поверьте мне - я издала более 900 книг авторов из РАЗНЫХ стран (включая Россиию, конечно), пишущих по-русски. И не перестаю поражаться, как интерсно пишут многие люди.

Ефим поднял в своей статье эту интересную проблему. Об идентификации писателей, живущих в разных странах и пишущих по-русски. Не только в Израиле, но и везде. Кто они? О чем пишут? Как себя осознают? Это же ужасно интересно.
Правда, Ефим пишет метафорично, непросто, но на то он и писатель со своей манерой выражаться. если бы он писал просто и прямолинейно, он не был бы писателем.
Смотрите,как спокойно он пишет о том, что когда в Иерусалиме бьют себя в грудь, заявляя, что ,мол, мы русские писатели, а на самом деле писатели-то не совсем русские... Его это никак не расстраивает, и он вовсе не собирается перед вами оправдываться, так как оправдываться ему не в чем. Вы, кажется, всё еще не поняли, Сергей, что вся геополитическая реальность безвозвратно изменилась... СССР больше нет. Вы пишете о ненависти. Я не думаю, что Ефим ненавидит те страны, на территориях которых родился и жил - Россиию, Латвию, Украину... (одна из его книжек так и называется "Одни на все четыре родины", кстати). Он недолюбливает СССР - страну, где все мы мы родились, где жили и которую оставил Ефим Гаммер в 70-е годах. Новой России он не видел никогда. Он не был в ней...
Скажите, положа руку на сердце, а вы лично любите СССР?
Я не очень.

Впрочем, ни я, ни Ефим Наммер, ни Вы вовсе не обязаны никмоу отчитываться в своих чувствах.Мы не в гестапо!

Так вот, Ефим ставит вопрос: - какие же это писатели? Израильские, американские, австралийские, казахские? Нет, и так их назвать нельзя... Что это за литература, создаваемая людьми, которые выехали за пределы СССР (или остались в бывших республиках после распада) и стали писать так, как им в этом СССР не разрешали? Советская? Тоже не подходит. Вот о чем статья. Причем - израильские авторы тут стоят особняком. Так как они - не эмигранты, они - в большинстве своем - репатрианты ... Статья очень интересная, даже если вы ее не поняли. Она не тупо пересказывает, что печатает "Литературный Иерусалим", а ставит проблему.

Но Вы всё еще мыслите в советских реалиях, живете словно 40 лет назад, далеко в 20 веке, когда на предприятиях проводились собрания и осуждался "сионизм"... Смешно! Все уже давно живут в 21-м веке. Жалко мне вас, ув. редакция Литучебы и господин Сергей Арутюнов в частности.

« Последнее редактирование: Сентября 16, 2009, 11:15:27 am от Эвелина Ракитская »



Обращение

Госпожа главный редактор "Литературной учебы" Людмила Карханина!
Именно на ваш адрес Ефим Гаммер направил свою статью.

Не могли бы Вы прояснить вопрос - как соотносится с высокой издательской культурой, которую должен прививать молодым литераторам ваш журнал, следующее:

1. редакция получает статью от автора
2. редакция автору ничего не говорит о своих намерениях, но делает следующее:
вырезает из статьи кусочки, тем самым меняя текст
3. Редакция не показывает автору новый вариант статьи и без всякого согласия автора публикует этот свой вариант. Под его, автора, фамилией, разумеется.
4. Редакция берет вырезанные из статьи кусочки (не опубликованные нигде!) и без согласия автора цитирует их в открытом письме, составляя из них искусный коллаж. При этом полного варианта статьи читающей публике взять негде.
Таким образом, редакция пишет открытое письмо в ответ на "закрытый" тест, который нигде не был не опубликован, а наоборот, вырезан "редакцией" из статьи.
5. редакция не подписывается под своим открытым письмом фамилиями людей, ограничиваясь туманным "редакция".
6. Если редакция хотела опубликовать статью, но с купюрами, почему бы не попросить автора убрать не нравящиеся кусочки или прояснить не понятные редакции места? В этом случае возможно три исхода, допустимых журналистской этикой: либо автор идет навстречу редакции и статья публикуется с его ведома с изменениями, либо автор отказывается от изменений и статья не публикуется, либо редакция после обмена мнениями с автором соглашается опубликовать статью полностью. Четвертого не дано.

Автор не давал согласия на публикацию статьи в измененном виде.
Автор имеет право подать в суд.





http://blogs.mail.ru/list/new_world55/572E7006A27B8B20.html

2007 © Yefim Gammer
Created by Елена Шмыгина
Использование материалов сайта,контакты,деловые предложения