АВТОРСКИЙ АЛЬМАНАХ "МагРем" И ПЕРСОНАЛЬНЫЙ САЙТ ЕФИМА ГАММЕРА


Ефим Гаммер: об авторе
Произведения в прозе
Поэтические произведения
Графика
Юмористические произведения

Ефим Аронович Гаммер

Член Союзов писателей, журналистов, художников Израиля и международных союзов журналистов и художников ЮНЕСКО.

 

Автор "Сетевой Словесности"

 

награды, дипломы

 галерея наград

 

новости, анонсы

 презентации, мероприятия

проза, новое

 проза, новые поступления  проза

журналистика, эссе

 очерки, статьи, репортажи

драматургия

 пьесы

exebook

 электронные книги

пресса

 пресса о Ефиме Гаммере

видео, аудио

 аудио, видео

фотогалерея

 фотографии

 

публикации в сети

 международное изд-во Э.РА

 "Журнальный зал." Россия.

 литературный интернет-журнал
      "Сетевая словесность"
      Россия.

 литературно-философский
       журнал "Топос". Россия.

 независимый проект эмиграции
      "Другие берега". Италия.

 общественно-просветительский
      и литературный журнал "День"
      Бельгия.

 "Мы здесь."   США.

 "Еврейский обозреватель." Украина.

 изд-во "Военная литература"
      Россия.

 журнал "Литературный европеец"
      и альманах "Мосты". Германия.

 Горожане на хуторе, Россия.

 "Мишпоха". Белоруссия.

 

 

Поэзия

ВСЕ ТЕМЫ РАЗДЕЛА ПОЭЗИЯ

19.11.2014
Ефим Гаммер

Арктика

в закладки: moemesto.ru memori.ru rucity.com rumarkz.ru google.com mister-wong.ru




опубликовано в "Московском комсомольце" - Сетература, ноябрь 2014

© Ефим ГАММЕР

АРКТИКА

1

Николай Гумилёв называл свою поэзию

Музой Дальних Странствий.



Я помню ночь, как черную наяду,

В морях под знаком Южного Креста.

Я плыл на юг; могучих волн громаду

Взрывали мощно лопасти винта,

И встречные суда, очей отраду,

Брала почти мгновенно темнота.

Николай Гумилев





В далекой Абиссинии,

надеюсь, небо синее.

А здесь у нас, а здесь у нас,

сплошной здесь «аут» и «атас».

Волна легко кренит строку.

Стихи рисуются в дугу.

Над ними пялится звезда,

отнюдь не Южного Креста.

Глядит она на лепку букв,

как будто в буквах ищет звук.

Но кто звезде понятье дал –

какие буквы он писал?

И я не буду «Мудрой Крохой».

Иди, звезда, своей дорогой!

Иначе из нехитрых слов

ты все поймешь про НЛО.

«Тарелка», да, из-под воды

вспорхнула и туды-сюды.

Над нашим танкером скользнула,

к эсминцу «Смелому» прильнула.

И, помигав для куража,

пошла сквозь небо, не спеша.

Эсминец пушку вмиг нацелил.

Стрелять стрельнул он с тряской в теле.

Но выстрел был плохого сорта –

снаряд упал вблизи от борта.

А мы глазели, мы глазели,

но очень умно – мимо цели.

Поскольку вскоре под расписку

твердить пришлось, что эту «миску»

мы не видали зрячим оком.

Иначе – выявиться лохом,

сменить каюту на клетушку

в ближайшей к Амдерме «психушке».

О, нет, к таким делам бунтарским

мы не готовы в море Карском.

По курсу – норд, стаканы – чок,

а мы в рот водку, и молчок!

«Тарелки» – здесь, «тарелки» – там.

А нам? Сто грамм! И по домам!

Идем не в Абиссинию,

и держим нашу линию.

Не вправо нам, не влево нам,

комедь приемлем, но без драм.

Рейс 1970 года, Мурманск – Амдерма,

борт танкера «Алуксне».



2

Любят поэты бурлящее море,

«ревущее» жестью, годной в утиль.

А я, с поэтами этими споря,

я выступаю за штиль.

Отбросим слов басовое величие –

отбросим «тайфун», «ураган», «циклон».

Сегодня штормит во мне самое личное,

и не унять, только выдавить стон.

Дрожит под форштевнем Карское море.

Нептун исполняет русалкам ноктюрн.

Брызги на рубке – приблудною молью,

ветер их быстро – к ногтю.

До порта тралить еще параллели,

к чертовой Амдерме идти и идти.

Сегодня как будто два шторма спелись:

тот в Карском, и этот в груди.

Спелись и носят, как шлюпку норд-остом.

Но я не Синдбат-мореход.

Ему было просто: пожалуй на остров

где Джинн обустроит сказочный грот.

Молнии в небе – острые шпоры –

тщатся пришпорить табун лошадей.

Из тесных конюшен – дизель-моторов

на волю гоню их – шпарь по воде!

Гей, молодцы – рысаки удалые,

в постромки параллелей впрягись!

Вскиньте над морем гривастые выи,

поговорим с ним «за жизнь».

Курс на мой город сейчас берут птицы.

Расселятся где-то у наших квартир.

А мне – знаю я – в новый раз не влюбиться.

Но ведь не скажешь об этом в эфир.

Любят поэты бурлящее море,

чтобы в штормах и самим побурлить.

Но штиль – это лучше сегодня – по-моему.

Завтра? До завтра надо дожить.





3

Вперевалку шагаем по лесу.

«Глянь, пьяны!» – говорком ожгло.

…Вперевалку судно у полюса,

вперевалку к полюсу шло.

И скрипели льдины натружено,

продираясь вдоль черных бортов.

Не до завтрака, не до ужина,

и ни слова насчет «по сто».

Иней крыл трюмный люк брезентовый.

Угасала в ста метрах даль.

Был как глаз от болезни базедовой

на клотике вспучен фонарь.

Вперевалку шагали к полюсу.

Ныне по лесу, к Дому кино.

Словно курс пролагаем, полосу

оставляем в траве за спиной.

Говорок: «моряки полупьяные!

С утра – гляньте – набрались уже!»

А в душе – в глубине – слова бранные

перекатываются в душе.

Мы пьянели от буйства циклона,

забывая про солнечный луч.

И, казалось, на плечи тонны

штормовых оседают туч.

Мы пьянели от радужной цвети

опаленной солнцем воды.

Мы пьянели, глотая ветер

от удачи и от беды.

Мы пьянели от мыслей тоскливых,

Счастье в чем, если жизнь – стороной?

Волны-кони! За пенную гриву

вас схватить и галопом домой.

Обрастали колючей медью

лица, меняя в неделю колор.

Мы пьянели. Но «пьянство» это

разве нам поставишь в укор?



4

Ртутный столб скончался от мороза.

Задохнулась наледью река.

Солнце на людей взирало косо,

как взирало, может быть, века.

Что века нам, если мы робели

и от солнца прятались в очки.

На заиндевелой параллели

ветры зажимали нас в тиски.

Но спасенье мы искали в книгах.

С днем сегодняшним искали связь.

Самиздат проглатывали лихо,

копировку делали, таясь.

Заходил у нас порою ум за разум.

Что там книги, если глубь и суть

человека мы читали без подсказок,

стоило в глаза его взглянуть.

Что он стоит? Крепок духом?

Выдержит? Сорвется ли в запой?

Слабому желали мы: «ни пуха!»

Сильному: «останься быть собой!»

Обходились без мудреных тестов.

Пусть их! Были – будут – есть!

Мы читали по живому, как по тексту

то, что в книгах даже не прочесть.



5

Снег слежался будто войлок.

Лес таинственен и светел.

Меж деревьев бродит волком

и стихи читает ветер.

В нем полно тоски натужной,

болью страх его засеян.

Он хотел быть ветром южным,

а судьба снесла на север.

Путь теперь нелеп и долог.

А стихи? Стихи – на ветер.

Снег слежался будто войлок.

Лес таинственен и светел.



6

Не будем, не будем, не будем

стонать, как луна на ветру.

Мы будем рассказывать людям

о том, чего ждать по утру.

Мы будем такими, как были.

Иными не быть уже нам

везде, где из звездной пыли

земной воздвигается храм.

Шторма… разве ищем их в море?

Но к ним пролагаем пути.

И море рифмуется с горем.

А горе всегда впереди.

Над нами высокое небо.

Под нами бездонная мгла.

И мы без движения слепы –

потомки морского орла.





http://www.mk.ru/seteratura/2014/11/19/arktika.html

2007 © Yefim Gammer
Created by Елена Шмыгина
Использование материалов сайта,контакты,деловые предложения